Черная Леди - Страница 30

— Мы всего в паре сотен миль к югу от экватора, так что вместо лета и зимы у нас засуха и сезон дождей. Видите равнину? — спросил он, показав рукой в окно.

— Да.

— Ну вот, когда начинаются дожди, она превращается в озеро, почти двести миль в ширину и примерно восемнадцать дюймов глубиной. Первый человек, который поставил здесь свое заведение, явился как раз после дождей, принял лужу за океан, и место назвал Океана. Когда он сообразил, какого дурака свалял, название уже было одобрено Корпусом Пионеров, зарегистрировано в департаменте картографии на Калибане, и менять его было бы чертовски много хлопот.

Он сделал паузу, потом добавил:

— Вот почему космопорт так далеко от города. Будь он ближе, его бы полгода покрывала вода.

— Как интересно, — произнес я.

— Не так интересно, как хлопотно, — снова рассмеялся водитель. — К нам до сих пор попадают случайные туристы, заказывают себе отпуск, соблазнившись названием.

Мы въехали на окраину Океаны. Метрополис встретил меня сверкающими стальными зданиями и прямоугольными башням из стекла, широкими проспектами, пролегающими через со вкусом спланированные коммерческие и жилые кварталы. Чем дальше, тем теснее сдвигались группы зданий, казалось, они уже почти доставали до тонких волокон низко плывших облаков, и машина остановилась.

— Приехали, — произнес водитель.

Я рассчитался, вышел из машины и обратился к одному из шести швейцаров в ливреях, который, в свою очередь, взял мой багаж и сопроводил меня в сравнительно небольшой холл с множеством витрин очень дорогих и очень модных магазинов. Мне бросилось в глаза, что здесь на виду был только один не-человек, трехногое существо в красной с золотом униформе и значком обслуживающего персонала, но кроме меня, похоже, до этого никому дела не было. Вскоре я уже поднимался на экспресс-лифте на шестьдесят четвертый этаж.

Моя дверь была в конце короткого, ярко освещенного коридора. Я назвал свое имя, подождал, пока сработает голосограмма, а когда дверь раздвинулась, вошел.

Я оказался в необъятной гостиной, с четырьмя креслами, большой кушеткой, обитой белой тумиганской кожей, маленьким баром из дорадузского дерева с богатым выбором напитков, каменным камином и широким окном, выходившим на город.

Возле бара, держа в руке полупустой бокал, стоял высокий, холеный мужчина, в отлично сшитом дорогом костюме, с волосами цвета выжженных равнин Океаны и раскосыми зелеными глазами чуть сероватого оттенка. Я сразу узнал в нем Валентина Хита.

— Входите, устраивайтесь, — произнес он непринужденно. — Сожалею, что не смог выбраться в космопорт, но я бы вас все равно не узнал. Мне сказали, что вы бъйорнн.

— Я и есть бъйорнн, — ответил я.

Он, похоже, удивился.

— Я встречал раньше пару бъйорннов, — сказал он, — но они явно на вас не похожи.

— Они, наверное, были из другого Дома, — ответил я.

— Они были черно-зеленые, с бесконечным узором из концентрических кругов по коже, или что-то вроде того.

— Это, должно быть, из Дома Илстхни, — сказал я. — Они ювелиры.

— Верно, — сказал он с улыбкой. — Как бы там ни было, я рад вас видеть, Леонардо. Я — Валентин Хит.

— Можно задать вам один вопрос, мистер Хит? — спросил я, чуть не назвав его «друг Валентин», но решив не торопиться с диалектом дружбы и симпатии, пока не узнаю, как и почему он оказался в моем номере.

— Разумеется. Зовите меня Валентин.

— Как вы оказались здесь, мистер Хит?

— Валентин, — поправил он. — Я подумал, что вам трудно будет разыскать меня по адресу. Насколько я понимаю, вы в первый раз на Шарлемане, а в Океане весьма запутанная сеть улиц и совершенно нелепая нумерация домов.

— Я, кажется, не совсем правильно выразился, мистер Хит, — сказал я. — Почему вы здесь, как вы оказались в моем номере?

— Надеюсь, вы не сочтете это грубостью с моей стороны, Леонардо. В отеле четыре входа, я боялся, что выберу не тот и не встречу вас.

— Но замок закодирован на мою голосограмму. Как вы вошли?

— Не доверяйте закодированным замкам, Леонардо, — улыбнулся он. — Любая горничная или портье могут сюда войти. На вашем месте я бы оставил ценности в сейфе отеля.

Он помолчал.

— Сделать вам коктейль?

— Нет, спасибо.

— Может, что-нибудь из еды? Здесь большой выбор, и вас обслужат за десять минут.

— Нет, спасибо.

— Ну, тогда чувствуйте себя как дома, и мы прекрасно проведем время.

— Я не устал, — сказал я. — Нельзя ли сразу посмотреть картину?

— Попозже, — сказал он. — Сначала давайте ближе познакомимся.

Неожиданно мне стало очень не по себе в присутствии этого человека, который так легко проник в мой номер, невзирая на замок, и похоже, вовсе не был заинтересован в том, чтобы я увидел картину, ради оценки которой проделал такой дальний путь.

— Давайте познакомимся ближе, прогуливаясь по городу, — предложил я. — Из окна машины он показался мне очаровательным.

— По-настоящему он оживает, когда стемнеет, — ответил он. — Если хотите увидеть Океану, подождите, пока сядет солнце.

Я не хотел настораживать его, выдавая свой страх, но мне показалось, что просто необходимо выйти из номера и оказаться среди свидетелей. Кто знает, какую участь он мне готовит.

— На космическом лайнере с Дальнего Лондона, друг Валентин, — начал я, подчеркивая обращение, — я прочитал, что в Океане есть знаменитый художественный музей. Если он открыт, не могли бы мы пойти туда?

Он покачал головой.

— Не хочу вас разочаровывать, Леонардо, но музей закрыт на ремонт.

— Как? — удивился я. — В статье говорилось, что его построили только два года назад.